В истории России множество войн и конфликтов, но на особом месте среди них – Русско-японская война 1904–1905 годов. Поражение в ней стало одной из причин конца такого государства, как Российская империя. Но за десять лет до Русско-японской войны случился другой конфликт, позволивший Японской империи убедиться в собственной силе.
Больница и 1951 год. Я попаданец? Но странно, все законы жанра нарушены: энциклопедии нет, дат и имен не помню, да и с собой ничего не перенеслось. Значит, буду обустраиваться с тем, что имею ...
На дворе 1900 год. Уже шестьдесят лет, как в этот параллельный мир пришла Система. Зомбоапокалипсиса нет. Безвластия и войны всех против всех нет. Просто жизнь пятнадцатилетнего паренька при уже устоявшихся новых реалиях. Способности ГГ будут развиваться, но не слишком быстро.
Днем успешный писатель, вечерами удачливый игрок. Я привык побеждать, благодаря уму и уникальной памяти. Но карточный мир не любит выскочек. Мне сломали и пальцы и судьбу. Жизнь перетасовала колоду, дав мне второй шанс. Ну что, выродки, сыграем?
Наш современник попадает в тело молодого парня в апреле 1986 года, буквально в день ЧАЭС... Но... все не так просто... Максу, суровому 40-летнему мужчине, сделавшему неплохую карьеру в современном нам с вами мире "повезло" - он попал. Да как попал...
Михаил Соколов, переродившийся в Российской Империи, в середине 19 века. Осуществил мечту, поступил и окончил Старую Школу (Николаевское училище) и стал гусаром.
Чужой! Он — загадка для абвера. Он — загадка для смерша. Кто же он такой, «чужой», офицер вермахта, антифашист, всю войну пронесший в сердце любовь к белорусской девушке, но чуть не сорвавший операцию Красной армии «Багратион»? Позже завербованный смершем, при помощи оперативной группы разведчиков наголову разбивший американские войска в Арденнах, доставивший Гитлера в Москву.
В 1227 году н.э., Темучжин, всемирно известный как Чингисхан, скоропостижно умирает в своём шатре, аккурат во время похода на Тангутское царство. Смерть была неприятной, мучительной и болезненной, но на этом ничего не кончилось. Хрип умирающего старика перетёк в вопль новорождённого ребёнка, в некой неприятного вида лачуге, где люди говорят на непонятном языке.
